Раба любви 2. Секс
Время чтения:
5 минут
МЫ чувствовали себя недостойной и нежеланной
МЫ делали те вещи, которые осуждали в своих родителях
МЫ учились на поступках родителей
МЫ учились на чувствах родителей
МЫ узнавали, что значит быть мужчиной или женщиной, глядя на родителей
МЫ большую часть времени чувствовали себя одинокими.
Никто не смотрел в НАШУ сторону и не интересовался НАШИМИ чувствами или поступками.
НАМ было грустно, но МЫ не могли бы объяснить, почему.
МЫ предлагали себя и свой дар любви (в обличье секса) другим людям.
МЫ предлагали себя недоступным или не способным любить мужчинам.
МЫ искали любви, беспорядочно встречаясь с мужчинами и ложась в постель почти с каждым из них.
Никто из мужчин, с которыми МЫ встречались, не оставался с НАМИ надолго.
Мы сильно реагировали на влечение мужчины к НАМ.
МЫ выражали не свою сексуальность, а чувство своей полноценности, рожденное сексуальной тягой к НАМ.
Чем сексуально отзывчивее становился мужчина, тем большее удовлетворение МЫ ощущали.
То, что МЫ могли делать мужчину счастливым, делало счастливыми и НАС.
У НАС была потребность давать больше любви, чем МЫ получали
МЫ давали из уже опустевшего источника.
МЫ испытывали восторг, сознавая, что НАМ удалось возбудить мужчину настолько, что он оторвался от других дел, которыми предпочел бы заниматься в ином случае.
НАС возбуждала лишь НАША способность заставить мужчину уделить НАМ внимание.
МЫ старались понравиться мужчинам, удостовериться, что им с НАМИ хорошо, что они считают НАС привлекательной.
МЫ ничего не знали о жизни, основанной на понятиях, противоположных страданию и отчуждению, то есть на поддержке и взаимных обязательствах.
МЫ отдавали себя всю целиком, не прося ничего взамен.
НАМ было скучно в обществе "славных парней" - не звонят колокола, не взрываются хлопушки, звезды с неба не падают.
Из-за отсутствия возбуждающего фактора МЫ раздражались или неловко себя чувствовали
Состояние общего дискомфорта МЫ маскировали выражением "мне скучно".
МЫ не знали, как себя вести в присутствии доброго, внимательного, искренне заинтересованного НАМИ мужчины
НАШ навык общения был приспособлен для напряженных взаимоотношений
МЫ не умели просто радоваться мужскому обществу
Без того, чтобы маневрировать и манипулировать ради укрепления связи, НАМ было трудно общаться с мужчиной, чувствовать себя удобно и раскованно.
МЫ привыкли к восторгам и страданиям, к борьбе, победам и поражениям
Общение, в котором отсутствовали эти мощные компоненты, казалось НАМ слишком пресным и не удовлетворяло НАС.
Присутствие уравновешенных, надежных, дружелюбных мужчин вызывало у НАС больший внутренний дискомфорт, чем присутствие мужчин эмоционально холодных, недоступных, замкнутых или незаинтересованных.
НАШЕ сексуальное поведение было направлено на удовлетворение других людей, а не НАС самих
МЫ пользовались сексом для регулирования отношений со НАШИМ партнером или ради изменения партнера
Борьба характеров при взаимном манипулировании казалась НАМ волнующей и возбуждающей.
Чтобы настоять на своем, МЫ пользовались методами совращения
В случае успеха МЫ были чрезвычайно довольны, в случае неудачи - несчастны.
Неудачи в достижении желаемого заставляли НАС стараться еще упорнее
МЫ путали беспокойство, страх и страдание с любовью и сексуальным возбуждением.
МЫ называли "любовью" головокружение или чувство пустоты в желудке
НАШЕ возбуждение порождалось возбуждением мужчины.
МЫ не знали, как можно хорошо себя чувствовать без общества мужчины
МЫ боялись собственных чувств
При отсутствии вызова, который бросали НАМ трудные взаимоотношения, МЫ испытывали беспокойство.
Мужчины, с которыми НАМ не нужно бороться, были сексуально непривлекательны для НАС.
МЫ сходились с мужчинами, менее опытными в сексуальном отношении, с которыми МЫ чувствовали себя уверенно
МЫ жаждали близости
МЫ чувствовали страх перед потерей себя
МЫ чувствовали страх перед НАШЕЙ огромной потребностью в ласке и тепле
МЫ чувствовали себя удобно лишь в том случае, если между НАМИ и партнером поддерживалась эмоциональная дистанция и постоянное напряжение.
МЫ пугались, если мужчина желал эмоционального общения с НАМИ не меньше, чем сексуального
МЫ либо уходили сами, либо отталкивали его.
У НАС был хороший секс при несчастных или безнадежных взаимоотношениях.
НАС учили, что хороший секс подразумевает "настоящую" любовь
НАС учили, что секс не может приносить НАМ настоящего удовлетворения, если взаимоотношения в целом НАС не устраивают.
Для НАС это высказывание было далеко от истины.
Для НАС плохие взаимоотношения способствовали волнующему и страстному сексу.
МЫ испытывали волнующее предчувствие и томление к кому то недостойному
МЫ внушали себе, что предмет НАШЕЙ страсти никогда не знал настоящей любви, что его не любили родители, бывшие жены или подруги.
МЫ брали на себя задачу дать ему все, что отсутствовало в его жизни до встречи с НАМИ.
МЫ считали его эмоциональную недоступность, его гнев, депрессию, жестокость, безразличие, нечестность или болезненные пристрастия признаками того, что его любили недостаточно сильно.
МЫ восполняли своей любовью его недостатки, его неудачи, даже его патологию.
МЫ были намерены спасти мужчину силой НАШЕЙ любви.
Каждый сексуальный контакт содержал в себе все НАШЕ стремление изменить мужчину. Каждым своим поцелуем, каждым прикосновением МЫ пытались сказать мужчине, какой он особенный и замечательный, как сильно МЫ его любим и ценим.
Мы были уверены, что, убедившись в НАШЕЙ любви, мужчина преобразится в свое истинное "я" и воплотит в себе все НАШИ мечты и желания.
Половой акт был единственным удовлетворительным аспектом НАШЕГО с партнером общения, единственным возможным способом нормального взаимодействия. Интенсивность НАШЕЙ борьбы с мужчиной способствовала интенсивности НАШИХ сексуальных переживаний
К мужчине, не представляющим собой большого вызова НАШИМ способностям, в сексуальной области у НАС отсутствовала пылкая страсть.
Если МЫ не испытывали почти постоянного возбуждения и секс не использовался для достижения каких-то целей, отношения казались НАМ пресными.
По сравнению с известными НАМ бурными страстями этот скучный опыт только подтверждает, что напряженность, борьба, драмы и головная боль обязательны для "настоящей любви".
МЫ пытались совместить два совершенно противоположных и даже взаимоисключающих аспекта любви.
Обнаруживая, что один аспект любви несовместим с другим, МЫ впадали в замешательство
МЫ приходили к выводу, что любовь - слишком личное, слишком загадочное и таинственное явление, не поддающееся точному определению.
МЫ предпочитали "эрос", страстную любовь
МЫ считали скучной "агапэ" - стабильные и взаимно обязывающие отношения, свободные от страсти, существующие между двумя близкими людьми.
МЫ рассматривали оба вида любви одновременно, по отношению к одному человеку.
МЫ испытывали всепоглощающее чувство, отчаянную тоску по возлюбленному.
НАШ любимый человек воспринимался НАМИ как не похожий на остальных, таинственный и неуловимый.
МЫ измеряли глубину любви степенью одержимости любимым человеком.
У НАС было мало времени или внимания для других интересов и задач
Вся НАША энергия была сфокусирована на воспоминаниях о прошлых встречах или на мечтах о будущих встречах.
Признаком глубины любви для НАС являлась готовность терпеть боль и лишения ради сохранения взаимоотношений.
МЫ ассоциировали с настоящей любовью восторг, возбуждение, драматизм, беспокойство, напряженность, загадочность и томление.
МЫ имели отношения типа «Агапе»
МЫ мечтали об отношениях, при которых двое любящих людей искренне преданы друг другу.
МЫ имели много общих ценностей, целей и интересов с партнером
МЫ с большой терпимостью относились к индивидуальным различиям с любимым человеком.
МЫ измеряли глубину любви взаимным доверием и уважением.
НАШИ взаимоотношения с партнером позволяли каждому более полно, творчески и продуктивно выражать себя в жизни.
В прошлых, настоящих и ожидаемых НАШИХ с партнером совместных переживаниях присутствовала радость.
МЫ считали партнера своим лучшим, наиболее любимым другом.
НАШ партнер считал НАС лучшим, наиболее любимым другом.
МЫ имело готовность честно разобраться в себе ради развития взаимоотношений и укрепления близости.
С понятием настоящей любви МЫ ассоциировали спокойствие, надежность, преданность, понимание, взаимную поддержку и уют.
МЫ испытывали Эрос, или страстную любовь, по отношению к недоступному мужчине.
НАША страсть была так сильна именно потому, что он был недоступен.
Для поддержания страсти МЫ нуждались в постоянной борьбе, в преодолении препятствий, в стремлении к большему.
Чем глубже было НАШЕ страдание, тем сильнее страсть.
Восторг и возбуждение от страстного любовного романа не могли сравниться для НАС с более мягкими чувствами при стабильных взаимно обязывающих отношениях.
МЫ получали от объекта НАШЕЙ страсти то, чего МЫ с таким жаром добивались и страсть "перегорела".
МЫ говорили себе, что разлюбили, потому что самая сильная боль осталась в прошлом.
НАМ объясняли, МЫ думали, верили, что страстные взаимоотношения (эрос) принесут нам довольство и удовлетворение (агапэ).
МЫ считали, что в горниле достаточно жаркой страсти можно выковать прочные оковы, связующие двух людей.
НАМ в страстных взаимоотношениях, наполненных, восторгами, страданием и разладом, не хватало взаимных обязательств, рождающих чувство надежности и безопасности.
МЫ смогли наконец внимательно рассмотреть партнера и удивлялись, куда исчезла страсть.
НАШИ отношения с партнером становились доверительными, теплыми и нежными, но при этом МЫ чувствовали себя обманутыми
Желание не воспламеняло НАС с прежней силой.
За страсть мы платили страхом
За стабильность и привязанность МЫ платили скукой.
Чувства надежности и безопасности, которые цементировали НАШИ с партнером взаимоотношения, делали их застывшими и безжизненными.
МЫ спали со многими мужчинами и всегда испытывали одинаковые ощущения.
МЫ спали с одним мужчиной, но каждый раз это становилось для НАС совершенно новым переживанием
МЫ выбирали взаимно обязывающие, ровные отношения
МЫ удовлетворялись предсказуемостью, уютом и чувством партнерства.
МЫ боялись исследовать тайны, воплощенные в мужчине и женщине
МЫ боялись открыть свое сокровенное "я".
МЫ делали те вещи, которые осуждали в своих родителях
МЫ учились на поступках родителей
МЫ учились на чувствах родителей
МЫ узнавали, что значит быть мужчиной или женщиной, глядя на родителей
МЫ большую часть времени чувствовали себя одинокими.
Никто не смотрел в НАШУ сторону и не интересовался НАШИМИ чувствами или поступками.
НАМ было грустно, но МЫ не могли бы объяснить, почему.
МЫ предлагали себя и свой дар любви (в обличье секса) другим людям.
МЫ предлагали себя недоступным или не способным любить мужчинам.
МЫ искали любви, беспорядочно встречаясь с мужчинами и ложась в постель почти с каждым из них.
Никто из мужчин, с которыми МЫ встречались, не оставался с НАМИ надолго.
Мы сильно реагировали на влечение мужчины к НАМ.
МЫ выражали не свою сексуальность, а чувство своей полноценности, рожденное сексуальной тягой к НАМ.
Чем сексуально отзывчивее становился мужчина, тем большее удовлетворение МЫ ощущали.
То, что МЫ могли делать мужчину счастливым, делало счастливыми и НАС.
У НАС была потребность давать больше любви, чем МЫ получали
МЫ давали из уже опустевшего источника.
МЫ испытывали восторг, сознавая, что НАМ удалось возбудить мужчину настолько, что он оторвался от других дел, которыми предпочел бы заниматься в ином случае.
НАС возбуждала лишь НАША способность заставить мужчину уделить НАМ внимание.
МЫ старались понравиться мужчинам, удостовериться, что им с НАМИ хорошо, что они считают НАС привлекательной.
МЫ ничего не знали о жизни, основанной на понятиях, противоположных страданию и отчуждению, то есть на поддержке и взаимных обязательствах.
МЫ отдавали себя всю целиком, не прося ничего взамен.
НАМ было скучно в обществе "славных парней" - не звонят колокола, не взрываются хлопушки, звезды с неба не падают.
Из-за отсутствия возбуждающего фактора МЫ раздражались или неловко себя чувствовали
Состояние общего дискомфорта МЫ маскировали выражением "мне скучно".
МЫ не знали, как себя вести в присутствии доброго, внимательного, искренне заинтересованного НАМИ мужчины
НАШ навык общения был приспособлен для напряженных взаимоотношений
МЫ не умели просто радоваться мужскому обществу
Без того, чтобы маневрировать и манипулировать ради укрепления связи, НАМ было трудно общаться с мужчиной, чувствовать себя удобно и раскованно.
МЫ привыкли к восторгам и страданиям, к борьбе, победам и поражениям
Общение, в котором отсутствовали эти мощные компоненты, казалось НАМ слишком пресным и не удовлетворяло НАС.
Присутствие уравновешенных, надежных, дружелюбных мужчин вызывало у НАС больший внутренний дискомфорт, чем присутствие мужчин эмоционально холодных, недоступных, замкнутых или незаинтересованных.
НАШЕ сексуальное поведение было направлено на удовлетворение других людей, а не НАС самих
МЫ пользовались сексом для регулирования отношений со НАШИМ партнером или ради изменения партнера
Борьба характеров при взаимном манипулировании казалась НАМ волнующей и возбуждающей.
Чтобы настоять на своем, МЫ пользовались методами совращения
В случае успеха МЫ были чрезвычайно довольны, в случае неудачи - несчастны.
Неудачи в достижении желаемого заставляли НАС стараться еще упорнее
МЫ путали беспокойство, страх и страдание с любовью и сексуальным возбуждением.
МЫ называли "любовью" головокружение или чувство пустоты в желудке
НАШЕ возбуждение порождалось возбуждением мужчины.
МЫ не знали, как можно хорошо себя чувствовать без общества мужчины
МЫ боялись собственных чувств
При отсутствии вызова, который бросали НАМ трудные взаимоотношения, МЫ испытывали беспокойство.
Мужчины, с которыми НАМ не нужно бороться, были сексуально непривлекательны для НАС.
МЫ сходились с мужчинами, менее опытными в сексуальном отношении, с которыми МЫ чувствовали себя уверенно
МЫ жаждали близости
МЫ чувствовали страх перед потерей себя
МЫ чувствовали страх перед НАШЕЙ огромной потребностью в ласке и тепле
МЫ чувствовали себя удобно лишь в том случае, если между НАМИ и партнером поддерживалась эмоциональная дистанция и постоянное напряжение.
МЫ пугались, если мужчина желал эмоционального общения с НАМИ не меньше, чем сексуального
МЫ либо уходили сами, либо отталкивали его.
У НАС был хороший секс при несчастных или безнадежных взаимоотношениях.
НАС учили, что хороший секс подразумевает "настоящую" любовь
НАС учили, что секс не может приносить НАМ настоящего удовлетворения, если взаимоотношения в целом НАС не устраивают.
Для НАС это высказывание было далеко от истины.
Для НАС плохие взаимоотношения способствовали волнующему и страстному сексу.
МЫ испытывали волнующее предчувствие и томление к кому то недостойному
МЫ внушали себе, что предмет НАШЕЙ страсти никогда не знал настоящей любви, что его не любили родители, бывшие жены или подруги.
МЫ брали на себя задачу дать ему все, что отсутствовало в его жизни до встречи с НАМИ.
МЫ считали его эмоциональную недоступность, его гнев, депрессию, жестокость, безразличие, нечестность или болезненные пристрастия признаками того, что его любили недостаточно сильно.
МЫ восполняли своей любовью его недостатки, его неудачи, даже его патологию.
МЫ были намерены спасти мужчину силой НАШЕЙ любви.
Каждый сексуальный контакт содержал в себе все НАШЕ стремление изменить мужчину. Каждым своим поцелуем, каждым прикосновением МЫ пытались сказать мужчине, какой он особенный и замечательный, как сильно МЫ его любим и ценим.
Мы были уверены, что, убедившись в НАШЕЙ любви, мужчина преобразится в свое истинное "я" и воплотит в себе все НАШИ мечты и желания.
Половой акт был единственным удовлетворительным аспектом НАШЕГО с партнером общения, единственным возможным способом нормального взаимодействия. Интенсивность НАШЕЙ борьбы с мужчиной способствовала интенсивности НАШИХ сексуальных переживаний
К мужчине, не представляющим собой большого вызова НАШИМ способностям, в сексуальной области у НАС отсутствовала пылкая страсть.
Если МЫ не испытывали почти постоянного возбуждения и секс не использовался для достижения каких-то целей, отношения казались НАМ пресными.
По сравнению с известными НАМ бурными страстями этот скучный опыт только подтверждает, что напряженность, борьба, драмы и головная боль обязательны для "настоящей любви".
МЫ пытались совместить два совершенно противоположных и даже взаимоисключающих аспекта любви.
Обнаруживая, что один аспект любви несовместим с другим, МЫ впадали в замешательство
МЫ приходили к выводу, что любовь - слишком личное, слишком загадочное и таинственное явление, не поддающееся точному определению.
МЫ предпочитали "эрос", страстную любовь
МЫ считали скучной "агапэ" - стабильные и взаимно обязывающие отношения, свободные от страсти, существующие между двумя близкими людьми.
МЫ рассматривали оба вида любви одновременно, по отношению к одному человеку.
МЫ испытывали всепоглощающее чувство, отчаянную тоску по возлюбленному.
НАШ любимый человек воспринимался НАМИ как не похожий на остальных, таинственный и неуловимый.
МЫ измеряли глубину любви степенью одержимости любимым человеком.
У НАС было мало времени или внимания для других интересов и задач
Вся НАША энергия была сфокусирована на воспоминаниях о прошлых встречах или на мечтах о будущих встречах.
Признаком глубины любви для НАС являлась готовность терпеть боль и лишения ради сохранения взаимоотношений.
МЫ ассоциировали с настоящей любовью восторг, возбуждение, драматизм, беспокойство, напряженность, загадочность и томление.
МЫ имели отношения типа «Агапе»
МЫ мечтали об отношениях, при которых двое любящих людей искренне преданы друг другу.
МЫ имели много общих ценностей, целей и интересов с партнером
МЫ с большой терпимостью относились к индивидуальным различиям с любимым человеком.
МЫ измеряли глубину любви взаимным доверием и уважением.
НАШИ взаимоотношения с партнером позволяли каждому более полно, творчески и продуктивно выражать себя в жизни.
В прошлых, настоящих и ожидаемых НАШИХ с партнером совместных переживаниях присутствовала радость.
МЫ считали партнера своим лучшим, наиболее любимым другом.
НАШ партнер считал НАС лучшим, наиболее любимым другом.
МЫ имело готовность честно разобраться в себе ради развития взаимоотношений и укрепления близости.
С понятием настоящей любви МЫ ассоциировали спокойствие, надежность, преданность, понимание, взаимную поддержку и уют.
МЫ испытывали Эрос, или страстную любовь, по отношению к недоступному мужчине.
НАША страсть была так сильна именно потому, что он был недоступен.
Для поддержания страсти МЫ нуждались в постоянной борьбе, в преодолении препятствий, в стремлении к большему.
Чем глубже было НАШЕ страдание, тем сильнее страсть.
Восторг и возбуждение от страстного любовного романа не могли сравниться для НАС с более мягкими чувствами при стабильных взаимно обязывающих отношениях.
МЫ получали от объекта НАШЕЙ страсти то, чего МЫ с таким жаром добивались и страсть "перегорела".
МЫ говорили себе, что разлюбили, потому что самая сильная боль осталась в прошлом.
НАМ объясняли, МЫ думали, верили, что страстные взаимоотношения (эрос) принесут нам довольство и удовлетворение (агапэ).
МЫ считали, что в горниле достаточно жаркой страсти можно выковать прочные оковы, связующие двух людей.
НАМ в страстных взаимоотношениях, наполненных, восторгами, страданием и разладом, не хватало взаимных обязательств, рождающих чувство надежности и безопасности.
МЫ смогли наконец внимательно рассмотреть партнера и удивлялись, куда исчезла страсть.
НАШИ отношения с партнером становились доверительными, теплыми и нежными, но при этом МЫ чувствовали себя обманутыми
Желание не воспламеняло НАС с прежней силой.
За страсть мы платили страхом
За стабильность и привязанность МЫ платили скукой.
Чувства надежности и безопасности, которые цементировали НАШИ с партнером взаимоотношения, делали их застывшими и безжизненными.
МЫ спали со многими мужчинами и всегда испытывали одинаковые ощущения.
МЫ спали с одним мужчиной, но каждый раз это становилось для НАС совершенно новым переживанием
МЫ выбирали взаимно обязывающие, ровные отношения
МЫ удовлетворялись предсказуемостью, уютом и чувством партнерства.
МЫ боялись исследовать тайны, воплощенные в мужчине и женщине
МЫ боялись открыть свое сокровенное "я".