Хорни - Невротическая гордость

  • Аспекты

Четвертый протокол из серии "Карен Хорни - Невроз и личностный рост"


Время чтения:
13 мин.
• При всех НАШИХ бешеных усилиях достичь совершенства и при всей НАШЕЙ вере, что совершенство достигнуто, МЫ не достигали того, в чем отчаянно нуждались – самоуважения и уверенности в себе.
• Высокое положение, до которого МЫ могли подняться, слава, которую МЫ могли обрести, делали НАС самонадеянными, не принося НАМ внутренней безопасности.
• МЫ по-прежнему чувствуем себя ненужными в глубине души, легко обижаемся и нуждаемся в нескончаемых подтверждениях своей ценности.
• МЫ можем чувствовать себя сильными и значительными, пока у НАС в руках власть и влияние, пока НАС поддерживают хвалой и почитанием.
• Все НАШИ чувства избранности легко пропадают, когда, среди чужих людей, эта поддержка отсутствует, когда МЫ терпим неудачу, когда МЫ предоставлены сами себе.
• НАМ нужны тепло, забота, защита, атмосфера доверия, поощрение НАШЕЙ деятельности, конструктивная дисциплина.
• НАШЕ слепое восхищение чем-либо может раздуть НАШЕ чувство собственной значимости.
• МЫ чувствовали, что нужны родителям, нравимся им, и они одобряют НАС не за то, какие МЫ есть, а за то, что МЫ удовлетворяем их потребность в восхищении, престиже или власти.
• Жесткие требования удовлетворять нормам совершенства возбуждали, порождали в НАС чувство неполноценности из-за того, что МЫ не можем выполнить таких требований.
• За проступки или плохие оценки в школе НАС сурово упрекали, а хорошее поведение и хорошие отметки принимались как должное.
• НАШИ порывы к независимости и самостоятельности высмеивались.
• Недостаток искреннего тепла и интереса к НАМ, создавали у НАС ощущение своей никчемности и ненужности и/или ощущение, что МЫ ничего не стоим, пока МЫ такие, какие есть, а не стали кем-то другим
• МЫ отчуждались от себя и раздваивались.
• НАША самоидеализация – попытка возместить причиненный ущерб, подняв себя в воображении над другими и над грубой реальностью самого себя.
• МЫ вместо твердой уверенности в себе, получали невротическую гордость.
• Гордость – это самоуважение, основанное на реальных или воображаемых заслугах
• МЫ относились к уверенности в себе как к загадочному качеству, возникающему из ничего, но очень желанному.
• МЫ ждали, что кто-либо и/или что-либо вселит в НАС уверенность в себе.
• МЫ не понимали и/или на самом деле страстно не желали понять прямой причинно-следственной связи между существующими качествами личности и чувством уверенности в себе.
• МЫ имели убеждения и умение действовать в соответствии с ними:
1. способность полагаться на себя, основанная на оценке собственных ресурсов;
2. умение брать на себя ответственность;
3. реалистичный подход к собственным качествам, возможностям и ограничениям,
4. сила и прямота чувств,
5. способность устанавливать и поддерживать хорошие отношения с людьми.
6. Хороший уровень этих параметров субъективно ощущался НАМИ, как уверенность в себе. Чем ниже их уровень, тем более шаткой была НАША уверенность в себе.
• Гордость престижными ценностями
• МЫ гордились тем, что у НАС красивая девушка, тем, что МЫ из хорошей семьи, своей политической или профессиональной принадлежностью, почитаемой и престижной, или тем, что МЫ встречаемся с важными людьми, популярны, имеем хорошую машину или живем в престижном районе и т.п..
• Все, что увеличивает престиж, может поднять настроение; любая неудача группы в увеличении престижа такой личности или любое уменьшение престижа самой группы провоцирует все реакции оскорбленной гордости
• Мы считали себя, что являемся в первую очередь – частью группы.
• Гордость простирается не на нечто личное, а на институты и деятельность групп.
• МЫ в глубине души не чувствовали себя заодно с группой.
• МЫ не считали себя частью группы, у НАС не было чувства принадлежности к ней – МЫ использовали ее для повышения личного престижа.
• МЫ были так глубоко отчуждены от себя, что даже НАША гордость во многом лежала вне НАС самих..
• МЫ гордились не собой и не тем, кто МЫ есть.
• НАША гордость вычеркивала трудности и ограничения.
• МЫ страстно желали сохранить иллюзии своей святости, выдающегося ума, абсолютного самообладания и т.д.;
• МЫ считали, что потеряли бы свою "индивидуальность", если бы сдвинулись бы хоть на дюйм в сторону от каких-либо оценок, которые МЫ давали своим качествам.
• НАША гордость была привязана не к воображению, а ко всем сознательным процессам – интеллекту, рассудку, силе воли.
• Непрерывная работа интеллекта и воображения, в основном бессознательная, идет ради поддержания личностью вымышленного мира, осуществляясь через рационализацию, оправдания, вынесения вовне, совмещение несовместимого – теми путями, которыми можно заставить вещи казаться не такими, какие они есть.
• Чем более человек отчуждается от себя, тем более его рассудок становится высшей реальностью
• "Люди не существуют вне моих мыслей. Я сам вне их не существую"
• МЫ глядим в зеркало только своих мыслей о мире и себе.
• МЫ связывали НАШУ гордость с возможностями и привилегиями, на которые МЫ, по НАШЕМУ мнению, имеем право.
• МЫ гордились иллюзорной неуязвимостью, которая, в физическом плане означает претензию никогда не болеть и всегда оставаться невредимым, а в психическом – никогда не чувствовать себя задетым.
• МЫ считали НАШУ гордость удачливостью для "любимца богов" и ставили вопросом чести: не подхватить заразу в охваченном малярией районе, выиграть в азартной игре или не попасть под дождь во время экскурсии и т.п.
• Предмет НАШЕЙ особой гордости был – умение провести свои требования в жизнь.
• Те, кто претендует получить нечто ни за что, гордятся, если им удалось вынудить других дать им денег, быть у них на побегушках, бесплатно лечить их и т.п.
• МЫ считали, что "имеем право" распоряжаться чужой жизнью, переживали как удар по своей гордости, если кто-либо не следует немедленно НАШЕМУ совету или делает что-то по собственному усмотрению, не спросив сперва НАШЕГО мнения.
• МЫ претендовали на полное оправдание, ссылаясь, что МЫ были чем-то расстроены, и гордились тем, что добились сочувствия и прощения, и чувствовали себя оскорбленными, если другой человек остался недовольным
• Мать, которая гордится тем, что она идеальная мать, обычно идеальна лишь в своем воображении.
• Человек, гордящийся своей уникальной честностью, не говорит, может быть, очевидной лжи, но пропитан бессознательной и полусознательной нечестностью.
• Те, кто гордится отсутствием эгоизма, могут не предъявлять открытых требований, но мучить других своей беспомощностью и страданиями, принимая свои Нельзя на здоровое самоутверждение за добродетель смирения.
• НАШИ Надо сами по себе не имеют объективной ценности, а могут иметь только субъективную, служа невротическим целям.
• МЫ гордились тем, что не просили и не принимали никакой помощи, даже если разумнее было бы поступать.
• Одни гордятся тем, что провели трудную сделку, другие – тем, что никогда не торгуются, все зависит от того, Надо ли им всегда выигрывать или Надо никогда не стремиться к собственной выгоде.
• Очень высокие нормы невротической личности позволяют человеку чувствовать себя чудом нравственности, которой стоит гордиться, неважно, каков он на самом деле и как себя ведет.
• НАША гордость не в том, чтобы быть нравственным, а в том, что бы знать, каким НАМ Надо быть.
• Несмотря на то, что МЫ признавали тщетность своих самоупреков, и даже иногда ужасались, насколько они ошибочны, МЫ так и не смягчились в своих требованиях к себе.
• Ну и что, если он страдает? Разве его страдания не доказывают лишний раз его возвышенную нравственную чуткость?
• Нет ничего, чем нельзя было бы гордиться. То, что кажется восхитительным достоинством одному, позорная помеха для другого. Кто-то гордится своей грубостью, другой стыдится всего, что могут принять за грубость, и гордится своей чувствительностью. Кто-то гордится своей пробивной способностью, другой стыдится и намека на нее. Этот гордится тем, что верит людям, а тот столь же горд своей недоверчивостью и т.д. и т.п.
• НАША потребность гордиться собой столь настоятельна, что МЫ не может вынести мысли о себе как о существе, находящемся в тисках потребностей; поэтому МЫ использует свое воображение, чтобы превратить эти потребности в добродетели, трансформировать их в качества, которыми можно гордиться. Но проходят эту трансформацию только те компульсивные потребности, которые служат НАШЕМУ влечению воплотить свое идеальное я в действительность. Напротив, те, которые мешают этому влечению, МЫ склоны подавлять, отрицать, презирать.
• НАША непоследовательность превращалась в безграничную свободу, слепой бунт против существующих норм морали – в намерение "быть выше предрассудков", табу на то, чтобы сделать что-нибудь для себя, – в святое отсутствие эгоизма, потребность кого-то ублажать – в чистую доброту, зависимость – в любовь, использование других – в силу, мстительность – в справедливость, техника фрустрации – в разумную самозащиту, отвращение к труду – в успешное сопротивление "ужасной привычке работать" и т.д.
• И если ты не верен себе, а живешь эгоцентричной жизнью воображаемого величия, то проматываешь и свои истинные ценности. Твоя шкала ценностей становится такой же перевернутой
• Как только мы пускаемся в погоню за славой, мы перестаем заботиться о верности себе. Невротическая гордость, во всех ее формах, – это ложная гордость
• МЫ не рассматриваем влечение, установку или реакцию в качестве проблемы, которую надлежит устранить, до тех пор, пока МЫ бессознательно или сознательно гордимся ею.
• МЫ сознавали свою потребность перехитрить других, но МЫ как раз считали, сами того не сознавая, что именно эта способность (всех перехитрить) делает НАС высшим существом; и МЫ тайно гордились ею.
• Две типичные реакции уязвленной гордости – стыд и унижение.
• Нам стыдно, если мы делаем, думаем или чувствуем что-либо, насилующее нашу гордость.
• Мы унижены, если другие делают что-то, задевающее нашу гордость, или не делают того, чего требует от них наша гордость.
• Многие незамужние женщины глубоко стыдятся того, что у них есть любовник, хотя на сознательном уровне лихо пренебрегают условностями.
• Мастурбация вызывает сильнейший стыд у человека, который, в общем, придерживается рационального, благоразумного взгляда на проблему и не стал бы осуждать за это других.
• Часто одна и та же ситуация вызывает разную реакцию основным оказывается или стыд, или унижение.
• Девушка отвергла молодого человека один вариант – он чувствует, что она унизила его, и реагирует по типу "Да что она о себе думает?", а второй вариант – ему стыдно, что его чары или его мужественность не оказались абсолютно неотразимы.
• Замечание сделанное НАМ во время дискуссии, пришлось некстати – либо НАС унизили "эти проклятые дураки, которые меня не понимают", либо НАМ стыдно за свою неловкость.
• Кто-то извлек выгоду из НАС, МЫ чувствуем, что эксплуататор НАС унизил, либо НАМ стыдно, что МЫ не умеем постоять за свои интересы.
• НАШИ дети не принесли блестящих оценок или не очень популярны – этот факт унижает НАС, и МЫ сердимся на детей; либо МЫ стыдимся, считая, что так или иначе подвели своих детей.
• Мы склонны придавать слишком большое значение ситуации как таковой и считаем, что именно она определяет наши реакции.
• У агрессивного, захватнического типа лиц реакция стыда может потрясающим образом отсутствовать. Это люди, которые или настолько живут воображением, что предстают перед собой чистыми, без единого пятнышка, или же завернулись в такой толстый защитный слои воинствующей правоты, что все, что делают они, уже тем самым правильно.
• Их гордость может быть ранена только извне. Любой вопрос об их мотивах, любое открывающееся перед ними препятствие воспринимается как оскорбление. Они не могут не подозревать в злонамеренности любого человека, который ставит такие вопросы или указывает на препятствия.
• У людей смиренных реакция унижения полностью затмевается чувством стыда. На поверхности они полностью охвачены тревожной заботой угодить своим Надо. Но по каким-либо причинам, они сосредоточены, скорее, на своих неудачах в том, чтобы быть верхом совершенства, и, следовательно, легко чувствуют себя пристыженными.
• Гордость данного лица может быть очень уязвимой, но он не выражает сознательно никаких чувств обиды.
• Чувство собственной правоты, перекрывает путь чувству стыда.
• Гордость неуязвимостью запрещает признавать у себя чувство обиды.
• Божество может в принципе разгневаться на несовершенства смертных, но НАС просто не задевают ни шеф, ни таксист; МЫ Должны быть достаточно велики, чтобы быть выше этого, и достаточно сильны, чтобы перешагнуть через это.
• "Оскорбления", бьют по НАМ дважды: МЫ чувствуем себя униженными, и НАМ стыдно, что НАМ обидно.
• МЫ до абсурда уязвимы, но НАША гордость не позволяет НАМ быть уязвимыми вообще. Это внутреннее состояние во многом отвечает за НАШУ раздражительность.
• Непосредственная реакция на удар по гордости может быть автоматически трансформирована в иные чувства, чем стыд или унижение.
• Мы чувствуем на сознательном уровне – это грусть за нашу безответную любовь.
• Вместо унизительного ощущения, что нами пренебрегают, мы можем ощущать только разочарование.
• Стыд кажется нашему сознанию легкой неловкостью, замешательством или, что более специфично, виноватостью.
• МЫ, по причине всевозможных бессознательных претензий, ужасно расстроены своей сравнительно безобидной и безвредной ложью, мы можем спокойно предположить, что НАМ больше хочется казаться, а не быть честным и что НАША гордость пострадала от невозможности сохранить фикцию предельной, абсолютной правдивости.
• МЫ чувствуем себя виноватым за некоторую невнимательность, МЫ испытываем не стыд за потускневший нимб доброты вместо честного сожаления о том, что не был таким чутким к людям, каким ему хотелось бы быть.
• Удар по гордости может вызвать мстительную враждебность. Она проходит весь путь от неприязни до ненависти, от раздражения до гнева и слепой убийственной ярости.
• НАШ гнев – законный гнев на подлость или глупость другого.
• Не вся иррациональная враждебность исходит от задетой гордости,
• Связь с задетой гордостью легче всего прослеживается, если во враждебности есть оттенок неуважения, презрения, намерения унизить. Тут в чистом виде действует закон возмездия. МЫ, сами того не зная, чувствуем себя униженными и платим тем же.
• Та же самая враждебность, ненависть или презрение могут быть направлены против себя, если мы чувствуем, что сами задели свою гордость.
• Жестокие самоупреки – не единственная форма, которую может принимать этот гнев на себя.
• Страх, тревога, паника могут быть реакциями на унижение или в предвидении его.
• Страшные предчувствия могут касаться экзаменов, публичных выступлений, появлений в обществе, свиданий и т.п.; в таких случаях его обычно называют "страхом перед сценой".
• Мы или хотим произвести хорошее впечатление (например, на новых родственников, на важное лицо, на официанта в ресторане и т.п.), или начинаем что-то новое, беремся за новую работу, принимаемся рисовать, отправляемся учиться на оратора и т.п. Те, кого мучает этот страх, часто говорят о нем, как о страхе перед неудачей, позором, насмешками.
• Неудача – вещь очень субъективная. "Неудачей" может быть любая неполнота славы или совершенства, и предчувствие такой возможности – самая суть мягких форм "страха перед сценой". Человек боится выступить менее великолепно, чем требуют его Надо, а потому боится, что пострадает его гордость.
• Страх перед сценой – это страх человека, что из-за своих саморазрушительных тенденций он будет смешон и неловок, забудет текст, "захлебнется" и покроет себя позором вместо победной славы.
• Придется делать нечто, задевающее гордость, – просить повышения или снисхождения, подавать прошение, подойти к женщине с предложением и т.п. – потому что это включает в себя возможность отказа. Страшные предчувствия могут наступать перед половым актом, если он означает возможность быть униженным.
• Страх может наступать вслед за "оскорблениями". Многие люди дрожат, их трясет, у них перехватывает дыхание, или они испытывают прочие реакции страха в ответ на недостаток почтения или высокомерное поведение по отношению к ним. Это реакции смешанной ярости и страха, причем страх – это отчасти страх перед собственным неистовством.
• Сходные реакции страха могут следовать за чувством стыда без переживания стыда как такового. Человек внезапно чувствует, что его переполняет неуверенность или даже паника, если он повел себя неловко, робко или оскорбительно.
• МЫ стыдились своей "неудачи"
• "Было бы действительно неразумно лезть во что бы то ни стало". "Но Надо было справиться"
• Урон нашей гордости представляет собой для нас ужасную опасность.
• МЫ живем в метаниях между уверенностью в себе и презрением к себе, так что урон НАШЕЙ гордости ввергает НАС в пропасть презрения к себе.
• Потребность держать на привязи эмоции гнева и страха может вообще "расплющить" наши эмоции. Не только гнев и страх, но все чувства притупляются и оскудевают.
• Автоматически пытались залечить гордость от полученной раны или избегая того, что НАМ угрожает.
• Потребность сохранить лицо не терпит отлагательств
• Самый эффективный и, самый частый путь связан с порывом отомстить за то, что воспринимается как унижение.
• Мщение может быть вдобавок средством самоутверждения. Оно включает веру в то, что, вернув оскорбление обидчику, мы восстановим нашу гордость. Эта вера основана на чувстве, что обидчик, в силу своей способности задевать нашу гордость, поставил себя выше нас и нас унизил.
• Отомстив и обидев его больше, чем он нас, мы перевернем ситуацию.
• Мы будем торжествовать, а он будет побежден и унижен.
• Цель невротической мести не "сквитаться", а "вернуть с лихвой".
• Ничто меньшее, чем полное торжество, не может восстановить воображаемого величия, замешанного на гордости. Именно способность залечивать гордость придает невротической мстительности невероятное упорство и отвечает за ее компульсивный характер.
• В сознании определенного невротического типа возможность отомстить равняется силе, и часто – это единственная известная ему сила. И наоборот, неспособность "дать сдачи" обычно отмечается как слабость, неважно, внутренние или внешние факторы запрещают мстительные действия.
• Когда человек считает себя униженным, а внешняя или внутренняя ситуация не позволяет ему отомстить, он страдает вдвойне от первоначального "оскорбления" и от "поражения", противоположного мстительному торжеству.
• Желание подняться над другими любым возможным путем так огромно, что укрепляет всю потребность в славе, а с нею – невротическую гордость.
• Воспаленная гордость в свою очередь усиливает мстительность и тем самым – потребность в торжестве.
• Путь восстановления гордости – это потеря интереса к ситуации в целом или к людям, как-то ранившим эту гордость.
• Многие люди утрачивают интерес к спорту, политике, интеллектуальным занятиям и т.д., потому, что их нетерпеливое желание превзойти всех, сделать нечто совершенное не находит удовлетворения.
• Ситуация может стать настолько нестерпимой для них, что они все бросают. Они не знают, что случилось: им просто становится неинтересно, и вместо прежнего дела они могут заняться тем, что гораздо ниже их возможностей.
• НАМ становилось ясно, что МЫ – не единственное дарование в НАШЕМ классе. НАШИ первые шаги, естественно, неловки.
• МЫ "понимали", что драматическое искусство или живопись "не НАШЕ" и т.п., и "на самом деле" МЫ никогда не интересовались этим.
• Мы теряем интерес к нашему подлинному я, потому что не гордимся им, сказать что-то, что потом кажется нам глупостью – неуместным, бестактным, высокомерным, заискивающим, – и можем забыть сказанное, отрицать его или утверждать, что имели в виду совсем не это.
• Такое отрицание сродни искажению происшедшего – уменьшению нашей доли участия, опусканию определенных обстоятельств, преувеличению других, истолкованию в свою пользу – и в конце концов мы отмыты добела, и наша гордость невредима.
• Неприятное происшествие можно оставить в памяти, но отряхнуть с него грязь извинениями и оправданиями.
• Да, я устроил безобразную сцену, но я три ночи не спал, и не я ее начал.
• Я его обидел, был нескромен, невнимателен, но с добрыми намерениями.
• Я подвел друга, который на меня понадеялся, но у меня не было времени.
• Сходным образом, многие люди считают, что выразить сожаления по поводу сделанного означает исправить ошибку.
• МЫ отказывались принять на себя ответственность.
• МЫ забывали, приукрашивали и/или обвиняли кого-либо другого в том, в чем НАМ нечем было гордиться, пытаясь, сохранить лицо, не признаваясь в этом откровенно.
• Отказ от ответственности можно спрятать за псевдообъективностью.
• МЫ не заботились об объективности к себе или даже о правде.
• Последнее средство сохранить лицо – это юмор.
• Признак внутреннего освобождения, когда МЫ прямо признавали свои трудности и принимали их с долей юмора.
• МЫ использовали юмор, чтобы вытащить жало нестерпимого иначе стыда.
• МЫ создавали искусную систему избеганий в надежде обойти будущие угрозы для НАШЕЙ гордости.
• МЫ не отдавали себе отчета, что хотим избежать чего-либо, потому что это может ранить НАШУ гордость. МЫ просто избегали этого, часто не осознавая.
• Процесс избегания касается и деятельности, и отношении с людьми, и может стать препятствием для реалистических стремлений и усилий. Если он захватывает большие области, то фактически калечит человеку жизнь.
• МЫ не начинали никакого серьезного дела, отвечающего НАШИМ дарованиям, из страха, что НАМ не удастся дойти до самой сияющей вершины успеха.
• МЫ хотели стать писателем или художником, но не осмеливались начать.
• МЫ бы хотели поухаживать за девушками, но вдруг они отвергнут НАС?
• МЫ не осмеливались путешествовать, чтобы не попадать в неловкие ситуации с администраторами гостиниц и носильщиками.
• МЫ осмеливались ходить только туда, где НАС хорошо знают, чтобы не почувствовать себя пустым местом рядом с незнакомыми.
• МЫ бежим от общества, чтобы не быть там неловким.
• В итоге, в соответствии со своим экономическим положением, МЫ или ничем не занимаемся, или выполняем посредственную работу, жестко ограничивая свои расходы.
• Во многих смыслах МЫ живем ниже своих возможностей. Со временем НАМ уже становится необходимо отходить от других все дальше и дальше, потому что МЫ не можем взглянуть в лицо факту, что плетемся в хвосте своей возрастной группы и, следовательно, избегаем сравнений и вопросов о своей работе.
• Чтобы как-то выносить свою жизнь, НАМ необходимо тверже окопаться в своем вымышленном мире, в мире фантазии. Но поскольку все эти меры только прикрытие, а не лекарство для НАШЕЙ гордости, МЫ начинали взращивать свой невроз, потому что Невроз становился НАШИМ алиби, оправданием отсутствия достижений.
• Человек может быть активен и результативен в тех областях, на которые у него наложено меньше запретов и которые служат его славе.
• МЫ много и успешно трудились, но избегали общества.
• МЫ чувствовали себя спокойно в общественной жизни или в роли Дон Жуана, но не отваживались на серьезную работу, которая послужит проверкой НАШИХ способностей.
• НАМ хорошо в роли организатора, но МЫ избегаем любых личных отношений, потому что чувствует себя при этом уязвимым.
• Среди множества страхов сопряженных с эмоциональной вовлеченностью (невротическая замкнутость), страх перед оскорблением гордости часто играет главную роль.
• Человека может особенно пугать перспектива отсутствия успеха у противоположного пола.
• Он (если это мужчина) бессознательно предчувствует, что стоит ему подойти к женщине или вступить в половые отношения с ней, его гордость пострадает. Женщина представляет собой угрозу, угрозу его гордости.
• Этот страх может быть достаточно силен, чтобы женщины перестали быть желанными для него, и он стал избегать гетеросексуальных отношений. Запрет такого происхождения – не единственный, отвечающий за поворот к гомосексуальности, но он вносит свой вклад в предпочтение людей своего пола.
• Гордость – враг любви.
• Кто-то избегает публичных выступлений, кто-то – спорта, кто-то разговоров по телефону.
• Если рядом есть другой, чтобы позвонил, принял решение или поговорил с квартирной хозяйкой, пусть он это и сделает.
• В таких конкретных вещах МЫ осознаем свое увиливание, но в более широких областях оно часто затуманено установкой "Я не могу" или "Мне все равно".
• Безопасность через ограничение жизни. Безопаснее отказываться, уходить, отвергать, чем рисковать своей гордостью.
• Безопаснее не пытаться, чем пытаться и потерпеть неудачу. Этот афоризм придает избеганию печать окончательности, потому что лишает человека даже шанса постепенно преодолеть свои трудности, каковы бы они ни были. Он нереалистичен, потому что за него приходится заплатить не только ценой ненужных ограничении жизни, но в перспективе сами избегания принесут глубочайший ущерб гордости.
• МЫ не думали о перспективе. НАС заботит сиюминутная опасность ошибки и осуждения.
• Если МЫ не будем делать никаких попыток, это на НАС не скажется.
• МЫ сумеем найти оправдание и/или по крайней мере, МЫ успокоим себя мыслью, что если бы МЫ попытались, то могли бы сдать экзамены, найти лучшую работу, завоевать эту женщину и т.п.
• "Займись я музыкой или писательством, я превзошел бы Шопена или Бальзака".
• Во многих случаях избегания простираются до наших желаний; иными словами, они могут включать в себя наши желания.
• Какое-либо желание становилось для НАС слишком большим риском и означало для НАС резкое ограничение нашей жизни.
• Иногда человеку приходится избегать также любой мысли, которая могла бы задеть его гордость.
• Самое значительное из подобных избеганий – это бегство от мыслей о смерти нестерпима сама идея, что придется состариться и умереть, как и прочие смертные.
• Развитие гордости – логический исход, высшая точка и закрепление процесса, начатого погоней за славой.
• Мы каким-либо образом определяли, что любить и принимать в себе, что прославлять, чем гордиться и эта система ценностей также определяла, что отвергать, презирать, ненавидеть, чего стыдиться, к чему испытывать отвращение.
• Гордость и ненависть к себе неразделимы: это разные стороны единого процесса.
• Царство небесное внутри нас, его не заталкивают в нас снаружи.
• "базальная уверенность"
• "искренний интерес"
• "законное желание продвинуться".
• будь самим собой 
+27
16:19
3277
Мария
18:52
Шедеврально!